искусство путешествий

Молл на главном хребте служил осью холмистой станции. Эта усаженная деревьями набережная со скамейками и киосками соединяла различные европейские кварталы с их очаровательными жилыми коттеджами и отелями. Обсерватории были установлены на вершинах самых высоких хребтов и холмов, с которых открывался панорамный вид. Это было сделано как по досуговым, так и по стратегическим соображениям. С Обсерваторного холма в Дарджилинге можно насладиться потрясающим восходом солнца над горой Канченджанга в ясный день, не обращая внимания на толпу на Тигровых холмах. Здесь также находится храм Махакал, почитаемый как индуистами, так и буддистами. Именно отсюда началась история Дарджилинга или Дордже-линга, “места грозы”. Магазины, церкви, банки, почтовые отделения, актовые залы, библиотеки, спортзалы, клубы и игровые площадки – все это было построено на краю торгового центра. Военные расквартирования и базары, обеспечивающие снабжение, находились за пределами территории торгового центра. Поселения индейцев, служивших дворянам, находились еще дальше.

Начиная с середины XIX века, горные станции Индии переживали очень интересные времена, которые привели к их диверсификации. Использование очищенного хинина, который облегчил правильную дозировку для лечения малярии, стало прорывом в этот период. Британский радж проявил беспрецедентную строгость в распространении и принуждении к употреблению хинина. Систематические посадки цинхоны первоначально начались в Оотакамунде (ныне Ути), затем в Дарджилинге и Сиккиме. И постепенно она стала экономической основой холмов, где плантации цинхоны были интегрированы в более широкую колониальную плантационную экономику. Знаменитый ныне гималайский игрушечный поезд Дарджилинг, который курсировал вверх и вниз по холмам Северной Бенгалии, использовался для перевозки коры растения цинхона для производства хинина. Этот прогресс в лечении малярии означал, что длительное пребывание на горных станциях больше не требовалось. Но, несмотря на это, врачи продолжали отправлять своих пациентов, особенно женщин и детей, на горные станции для оздоровления. В соответствии с идеологией викторианской эпохи и социал-дарвинизмом, направленной на производство сильных мужчин, необходимых империи для управления Индией, в это время на горных станциях было создано множество школ-интернатов.

После Великого индийского мятежа 1857 года многие горные станции стали штабами британской армии и летними столицами гражданской администрации. Удаленность горных станций оказалась очень полезной для укрытия женщин и детей во время мятежа. В результате произошел большой приток британской гражданской и административной элиты из крупных городов Калькутты, Бомбея и Мадраса на горную периферию империи вместе с их свитой индийских слуг. Все они размещались на многолюдных базарах, расположенных внизу или на значительном расстоянии от английских палат. К концу XIX века в колониальном проекте горных станций появился новый участник, который положил конец британским притязаниям на исключительность горных станций Индии – махараджи и принцы Индии, которые строили свои летние замки, бунгало и поместья, несмотря на противодействие британского дворянства. Вскоре к ним присоединились богатые индийские бизнесмены, которые приобретали недвижимость в английских палатах не только в качестве своих летних резиденций, но и для сдачи в аренду европейским отдыхающим. Они также построили отели, рассчитанные только на индийскую элиту, которая приезжала на каникулы и проводила время со своими детьми, обучающимися в школах-интернатах. Общение и отдых на горных станциях постепенно сменили то, что столетие назад начиналось как оздоровительный отдых от тропических болезней летом.

Когда в начале 20 века Шимла стала летней столицей Британского раджа, общение и отдых вскоре уступили место декадансу. Вот отрывок из письма британского джентльмена своей матери из Шимлы: “Вчера вечером я был на балу у немецкого консула, который является самым богатым человеком в Симле и дает самые лучшие развлечения. Узость пространства не позволила мне продемонстрировать свою прекрасную походку, но я не успел сильно заскучать, а это, как правило, лучшее, что я могу сказать о мяче. По четвергам я иду на танцы к Вицерою и боюсь, что меня завлекут на несколько других”. Вскоре после этого Калка на равнине была соединена с Шимлой игрушечным поездом Калка-Шимла, проходящим через причудливые станции, о которых слагают легенды. Примерно в то же время Мадрас (ныне Ченнай) был связан с горной станцией Оотакамунд (ныне Ути) современным поездом Nilgiri Mountain Toy.

Независимость Индии в 1947 году привела к тому, что горные станции Индии временно потеряли свой блеск, хотя индийская элита, принявшая на себя руководство страной после ухода британцев, продолжала приезжать на холмы каждое лето и присоединялась к своим детям, обучающимся в школах-интернатах во время каникул. Но с образованием новых штатов горные станции стали активно развиваться, и многие из них стали столицами штатов, таких как Шимла, Дехрадун и др. С появлением в 1960-х годах среднего класса, который начал путешествовать, горные станции перестали быть эксклюзивным местом для элиты индийского общества. Болливуд, со своей стороны, сыграл большую роль в популяризации горных станций в общественном воображении. Песня “Mere Sapno Ki Rani” из фильма “Арадхана” (1969) до сих пор считается одной из самых романтичных песен, снятых в поезде, в данном случае в гималайском игрушечном поезде Дарджилинг, а в более позднем фильме “Барфи” (2012) съемки проходили во многих живописных местах Дарджилинга.

Сегодня, если у элиты Индии есть виллы и бунгало на горных станциях, где они отдыхают летом со своей свитой слуг, как это делали британцы до них, есть также все категории отелей, от очень простых бюджетных гостевых домов до более шикарных, некоторые из которых сохранились с колониальных времен, разбросанных по всем отделениям. Романтика горных станций продолжается!!!